«Районка», № 10, 2005

Наши люди- в Голливуде

    Биографическая справка

  Евгений Альпер. Актер, композитор, исполнитель авторской песни. Родился и вырос в Одессе. Окончил Ленинградский государственный институт театра, музыки и кинематографии. Победитель VII Всесоюзного конкурса артистов эстрады. Работал в Ленинградском Театре-Буфф. Преподавал в Ленинградский театральном институте. В 1989 году эмигрировал в США. Живет и работает в Лос- Анджелесе. Играет в спектаклях различных театров‚ член труппы театра «Антей». Снялся в фильме «Мириам» и популярных телесериалах «Завоевание Америки» и «Западное крыло».Член  южно-калифорнийского клуба авторской песни «Душа». Автор более тридцати песен. Куда только не забрасывает судьба наших земляков. Некоторых даже в Голливуд! На сегодняшний день их на легендарной «Фабрике грез» не так и мало. Кому-то везет больше, кому-то меньше. Кто-то всю жизнь играет «кушать подано!», а кто-то, как мой сегодняшний собеседник, исполняет главную роль в суперпопулярном историческом сериале, номинирующемся на высшую телевизионную награду Америки. Уверена, что не за горами тот день, когда «Эмми» будет держать в руках и сам Евгений Альпер. А пока он работает старшим инспектором в муниципалитете Вест- Голливуда, а в кино снимается и в театре играет в свободное от работы время. Что ему дороже, Евгений затрудняется ответить. У него на все хватает времени, терпения и таланта.

 - Как вы считаете, Женя, возможно ли для нашего иммигранта полное «слияние с местностью»?

- Это зависит и от готовности местности принять нового человека и готовности иммигранта проявить гибкость, приспосабливаясь к ней. Америка в этом смысле очень щедра. Она широко раскрывает свои объятья новым жителям. Тут много свобод и возможностей для продвижения и достижения успеха. Поскольку современная экономика требует профессионализма и глубокого знания предмета, наши иммигранты находятся в гораздо лучшем положении, чем многие другие, ибо получили хорошее глубокое образование. Многие и здесь работают врачами, инженерами, программистами или сравнительно легко переквалифицируются.

 - Расскажите о своей основной работе. Вы, кажется, работаете шерифом?

-(Смеется). В некотором роде. Вот уже 10 лет я надзираю за соблюдением Муниципального кодекса Вест-Голливуда. Помните, в СССР был такой юмористический персонаж – строгий пожарник в каске с каменной физиономией, знающий лишь одну фразу: «Не положено!». Вот и я «слежу, значить, за тем, шобы храждане соблюдали правила и усё тут. А то ж как же ж без порядку-то? А ежели не соблюдають, мы их тута жа и штрафанем. А как же ж. Порядок же должон быть».

 - Уточните, пожалуйста, над чем вы надзираете и как вообще попали на такое «рыбное» место?

- Попал я на него далеко не сразу. Пришлось пройти все этапы «большого пути». Был я и работником кладбища, и сотрудником еврейской организации, принимавшей и расселявшей новых эмигрантов, синхронным переводчиком на русском радио‚ и репортером, и ведущим русского канала местного телевидения и помощником продюсера на одном телешоу. Вот дослужился до старшего инспектора. Получаю примерно 6 тысяч долларов в месяц. У меня и форма есть, и бляха с шерифской звездой. Оружия, правда, не носим, за бандитами не гоняемся, но правом ареста обладаем. Наше подразделение получает жалобы от населения, выезжает на нарушения. Мы проводим профилактические беседы, выписываем штрафы, направляем дела прокурору.

А попал я на это место так. В муниципалитете в отделе общественной безопасности был нужен человек, говорящий по-русски. Я с радостью занял эту вакансию. Через два года появилась ставка инспектора. Я подал документы и, как ни странно, меня взяли. Я тогда понятия не имел, как делать такую работу. Но, поскольку мне самому было интересно, я по вечерам, после работы, три года обучался в колледже. В конце концов, получил корочки инспектора по строительству, водопроводным делам, кондиционным и отопительным системам. Вот за всем этим теперь и надзираю.

 - А как вы совмещаете «шерифство» с лицедейством?

- Работаю я с 8 до 18. Все спектакли и репетиции происходят по вечерам после работы, а на съемки меня с работы любезно отпускают. В муниципалитете я работаю уже 10 лет, заслужил хорошую репутацию. Поэтому проблем со съемками не бывает. На работе очень гордятся тем, что их инспектор снимается в кино. А потом не забывайте: это ведь- Голливуд, здесь живут, в основном, люди творческие. Все в свободное время где-то играют, поют, танцуют, снимаются. В нашей местности в начале века сгруппировались первые студии, переросшие в гигантскую киноиндустрию, где поселились тысячи актеров из разных стран. У нас всегда -великолепная погода, при которой можно снимать в любое время года. Дождь идет чрезвычайно редко. Вечное лето. Может быть, именно поэтому все добродушны, веселы и расположены к творчеству.  

- Сразу ли удалось покорить Голливуд?

- Ну что вы, до его покорения еще очень далеко. Так можно сказать лишь об актерах, которые могут жить на средства, заработанные исключительно съемками в кино. У меня же несколько иная профессия. А кино- скорее хобби. Все годы иммиграции я не расставался с мыслью о кинокарьере, нередко посещал пробы. Кастинг- дело довольно трудное, требующее наличия толстой- претолстой шкуры, так как из десяти раз восемь тебе отказывают. Те же, кто на это не обращает особого внимания, имеют больше шансов пробиться на киноэкраны.

 - Женя, вы скромничаете. На роль Николая Резанова в историческом сериале «Завоевание Америки» был очень серьезный кастинг, а режиссер Рокки Коллинз выбрал именно вас. Знаю, что этот фильм дико популярен в Америке.

- Да, он вышел на экраны в марте этого года и уже настолько полюбился зрителям, что номинирован на «Эмми». Это- исторический фильм, состоящий из четырех серий, посвященных четырем углам американского континента- северо- восточному, юго- восточному, юго- западному и северо- западному. В одной из них, об освоении Аляски и Калифорнии, я и сыграл русского дипломата Николая Резанова, которого так замечательно воплотил на сцене «Ленкома» Николай Караченцов в легендарном спектакле «Юнона» и «Авось».

Кастинг был, действительно, довольно жестким. А почему выбрали меня? Ну, во-первых, в Голливуде скрупулезно относятся к правдивости на экране. Поэтому русских обычно играют русские. Подозреваю также, что я сделал на пробах что-то приличное, ибо позже узнал от продюсера, что мое лицо было совсем не таким, какое они искали‚ но все же взяли меня и с «таким». Я это счел за комплимент. 

- В других фильмах вы тоже играли русских?

- А как же! Только сегодня закончил сниматься в художественном фильме «Мириам», где сыграл кагэбиста Тоевского, врага главной героини, литовской еврейки Мириам. А совсем недавно в триумфально шествующем по телеэкранам чрезвычайно популярном сериале «Западное крыло» сыграл комедийную роль грузинского посла Романа Миндели.  

- Расскажите, пожалуйста, о своих театральных работах на сцене «Антея».

- Этот театр специализируется на классическом репертуаре. Я играл там в «Мамаше Кураж и ее детях», в спектакле по одноактовкам Чехова. Говорят, неплохо мне удалась роль хозяина таверны в «Скрипаче на крыше». Любимой на сегодняшний день является главная роль в «Рождественской сказке» по Диккенсу. Мой Скрюдж, старый и злой ростовщик, в одну из рождественских ночей встречается с духом своего бывшего компаньона, который указывает ему на никчемность его жизни и в течение одной ночи проводит моего героя через его прошлое, настоящее, будущее- до самой его смерти. И наутро Скрюдж совершенно меняется:  раздает нуждающимся свои деньги и мирится со своими родственниками. Очень богатый драматургический материал, позволяющий актеру исследовать многие грани характера  - своего и персонажа. 

- Кто из мастеров сцены оставил значимый след в вашей творческой судьбе?

- Сергей Юрьевич Юрский. Михаил Михайлович Жванецкий, предоставлявший мне для исполнения со сцены свои, еще не прошедшие цензуру, тексты. И, конечно же, наш мастер курса, а затем и  художественный руководитель Театра- Буфф, Исаак  Романович Штокбант.  

- Кроме сочинительства песен‚ какое место в вашей иммигрантской жизни занимает музыка?

- О‚ огромное.  Я часто выступаю с концертами‚ где пою и аккомпанирую себе на гитаре.  Накопил большой русский и международный репертуар из песен‚ которые люблю.  Концерты бывают разных масштабов: от крошечных‚ где в зале сидят 50 человек пенсионеров – любителей русских романсов‚ до больших на серьезных площадках.  Например‚ в сентябре у меня два концерта с симфоническим оркестром Пасадины в замечательном зале - саду под открытым небом‚ где будет более 2 тысяч зрителей.  Я там буду петь русские романсы и даже государственный гимн Америки.  Понимаете‚ Таня‚ сцена – это по-прежнему самое любимое место и я стараюсь быть на ней как можно чаще.  Но в театре‚ как и в кино и на телевидении‚ не вы выбираете их‚ а они выбирают вас (а чаще не выбирают).  А концерты‚ где я пою‚ разговариваю и иногда читаю стихи‚ я могу очень часто сам себе организовывать‚ публики всегда достаточно и она очень благодарная.  Поэтому концерты – это мой способ выходить на сцену тогда и в том качестве‚ в котором я хочу.  Такая‚ знаете‚ иллюзия контроля над собственной жизнью и творчеством. 

- Скажите, Женя, жалели ли вы когда- нибудь о том, что покинули родину?

- Я уезжал из страны в смутное время. У отъезжантов отбирали советские паспорта, лишали их гражданства, выпуская с двумя чемоданами на человека. Поэтому, приехав в Америку, я уже не оглядывался назад и смотрел только вперед.  

- На какой год пребывания на чужбине вы почувствовали себя в Америке своим?

- Довольно быстро. Американцы- замечательный народ. Я начал сливаться с ними сразу по приезде. Те качества, которые мне свойственны, прежде всего, мягкость в обращении с другими людьми, и которые были неуместны на нашей, довольно жесткой, родине, вдруг оказались очень кстати в Америке. Здесь все мягки друг с другом. Конечно, иногда постреливают в темноте, но тоже очень мягко- с глушителем.

А если серьезно, Америка тем и велика, что позволяет иммигрантам сохранить национальную оригинальность и вплетать ее в свой многоцветный коллаж. Я не прекращаю чувствовать себя русским интеллигентом, но при этом, как и миллионы других, вполне органично вплетен в американскую жизнь. Она здесь -цивилизованная, культурная. Поэтому моя задубевшая в Советском Союзе кожа, истончилась за ненадобностью постоянной защиты собственного достоинства. Носорожий панцирь и рог оказались в Америке абсолютно ненужными и с грохотом отпали. Кулаки разжались, скулы больше не белеют, под ложечкой не сосет. Так что‚ похоже, я стал настоящим лос- анджелесцем. 

- Не так давно вы посетили Питер. Какое впечатление он на вас произвел?

- Великолепное! Это была первая за 16 лет поездка на родину. Я ездил на двадцатилетие нашего Театра Буфф. Страшно нервничал перед отлетом. Настолько сильно, что все тело покрылось сыпью. Но я сказал себе: «С сыпью или без сыпи, но ты полетишь. Так что, прекрати эти штучки». И я привез это перепуганное тело в Питер, вытащил его на сцену, заставил участвовать в гала- концерте в самом престижном зале города-  «Октябрьском».

Зал на 3,5 тысячи зрителей был набит битком. Трудно передать те ощущения, которые испытываешь, когда после многолетнего перерыва выходишь на родную сцену. Ты слышишь аплодисменты, чувствуешь, что между тобой и каждым зрителем натянута золотая звенящая ниточка, и весь этот моток нитей ты держишь в своих руках. Ты можешь его потянуть- и зрители наклонятся к тебе, отпустишь- и они откидываются назад. Когда же все кричат: «Браво!» и длительно аплодируют, ты понимаешь: что-то получилось. Это оставляет глубокое впечатление. Именно тогда и возникает мысль: «А там ли я живу, где должен?».

В российской публике есть почтение к театру, литературе, культуре в целом. Есть  необходимость услышать в стенах храма искусства ответы на самые главные вопросы. Я посетил многие спектакли в Петербурге и Москве и везде в зрительном зале видел много молодежи. Это- замечательно. Российская публика- публика особенная. 

- Чего нельзя сказать об американской?

- В Америке совсем другая культура. Не хуже и не лучше. Просто другая. Здесь театр и искусство не играют в жизни людей такой важной роли. Если в России творец это- пророк, от которого ждут откровений, то в Америке он- просто развлекатель. Конечно, становясь частью Европы и остального мира, Россия обязательно переймет какие-то западные черты, но очень хочется, чтобы зритель оставался таким же. Как говорил Аркадий Райкин, «добрым зрителем в девятом ряду».