
-
Татьяна, в конце прошлого года вы вошли в число победителей
международного конкурса «Литературная Вена-2009». В начале года
нынешнего вышел из печати ваш новый роман «Иуда». Можно ли сказать, что
мировой кризис
не коснулся вашей творческой жизни?
- Мировой финансовый кризис и кризис творчества -
разные вещи. Если поверить умнику, утверждавшему, что художник
должен быть голодным, то экономический кризис - самое время для
написания шедевров.
- Скажите, главный герой вашего нового романа,
писатель Иннокентий Юрьевич Юдин, – образ собирательный или вам
доводилось сталкиваться с его прототипом?
- Бог миловал меня от подобной встречи. Юдин -
образ собирательный, как впрочем, и все остальные персонажи, о чем я
сразу предупреждаю читателя в авторской ремарке. Если кто-то из ныне
здравствующих литераторов узнает в нем себя, это будет чистой воды
случайность.
- Иммиграция обычно меняет людей. И не всегда –
в лучшую сторону. Замечали ли вы у себя появление каких-то новых
негативных черт характера?
- Вроде бы, нет. Моему близкому окружению хватает и
старых, импортированных мной с родины. А если серьезно, то, мне
кажется, что чужбина не портит, а закаляет характер. Это среда, в
которой развиваются бойцовские качества, терпимость, толерантность,
умение жить в мультикультурном обществе. Могу предположить, что мой
характер, останься я на родине, на сегодняшний день стал бы совершенно
несносным.
- Как вы думаете, почему люди уезжают с
насиженных мест? Если брать какие-то общие мотивы.
- Думаю, это неизбывное человеческое желание найти
страну Муравию, где текут молочные реки и отсвечивают глянцем кисельные
берега. Давно известно, что хорошо только там, где нас нет. А там, где
мы появляемся, потихоньку начинает «плохеть». В связи с этим, у нас
возникают претензии к новому месту жительства. Мы забываем о причинах,
заставивших нас эмигрировать, и начинаем ностальгировать по тому, от
чего, собственно, и сорвались в «Муравию».
- А лично вам знакомо чувство ностальгии?
- К счастью, нет. Борис Гребенщиков сказал однажды:
«Ностальгия бывает у тех людей, у которых ничего не получилось». Мне
грех жаловаться, как на творческую, так и на личную, женскую, судьбу.
Именно в иммиграции увидели свет все мои книги. Именно в Германии я
встретила мужчину своей мечты, с которым мы уже
много лет живем душа
в душу. Я чувствую себя здесь востребованной, не ощущаю страха перед
завтрашним днем, спокойна за судьбу своей дочери. За двенадцать лет
проживания в Германии я ни разу не усомнилась в правильности принятого
решения об эмиграции.
- Жизнь в новой
стране поначалу не мед. Сколько лет прошло, прежде чем вы почувствовали
себя здесь не совсем чужой?
- Три года. Как только я дождалась постоянного вида
на жительство, ощущение «инородности» у меня ослабело, а когда получила
немецкий паспорт, оно исчезло совсем.
- Как вы считаете, сегодня можно говорить о сплоченной русской диаспоре в Германии или «мухи
отдельно, а котлеты – отдельно»?
- О сплоченности говорить пока рановато.
Наша диаспора - это многослойный пирог, каждый слой которого сам по себе
хорош, но несколько отличен по вкусу от других. И это вовсе не плохо.
Самобытность и оригинальность приветствуются в любом обществе.
- Чем, на ваш взгляд, наиболее существенно
отличается Германия реальная от той, которую мы знали по страницам
школьных учебников?
- Да ничем. Мои представления об этой стране
полностью совпали с реальностью. К эмиграции я готовилась долго и основательно:
читала немецкие книги в оригинале, донимала расспросами немцев, к
которым была прикомандирована гидом-переводчиком, изучала привозимые
ими газеты и журналы, просматривала учебные видеоролики об экономике,
политике и культуре Германии.
Одним словом, в отличие от Колумба, я попала
именно туда, куда
собиралась попасть.
- Что самое трудное в написании романа?
- Самое трудное - интригующе начать и эффектно
закончить. Главное, конечно, начать - когда рельсы проложены, сюжет
катится сам по себе.
- По роду своей журналистской деятельности вам
доводилось встречаться и беседовать со многими известными людьми. Кто из
них оставил в сердце наиболее яркий след?
- Несомненно, это - классик современной литературы
и кинематографа Владимир Кунин. Я очень благодарна Владимиру
Владимировичу, ставшему крестным отцом моей третьей книги «Одинокие
женщины желают...», за его мудрые советы, не только литературные, но и
житейские. Очень приятные впечатления оставил о
себе первый немецкий космонавт Зигмунд Йен. Удивительного обаяния
человек - скромный, выдержанный, ироничный. Замечательные
воспоминания сохранились о встрече с Михаилом Жванецким. Кстати, когда я
ему задала вопрос о профессиональной кухне и сюжетах его произведений,
Михаил Михайлович, с присущим ему остроумием, ответил: «Если б я сам
знал, как я пишу, и мог бы это объяснить, я б уже давно
преподавал в техникуме. Когда же я слышу вопрос: «Откуда вы темы
берете?», просто сатанею - можно подумать, что я хожу в другую
поликлинику или закупаюсь на другом рынке».
- Как проводит свое свободное время Татьяна
Окоменюк?
- Мы с супругом много путешествуем. Уже объехали
практически всю Европу, теперь посматриваем в сторону Азии.
- Что вы считаете своей самой большой жизненной
удачей?
- То, что мне удалось свое хобби сделать
профессией.
- Татьяна, а вы уже написали самое главное
произведение своей жизни? Или написанное – пока лишь путь к вершине?
- Хочется верить, что главное произведение
жизни у меня еще впереди.
Борис Кунин
|