Как мы пишем

 Идея показать изнутри литературную «кухню» сама по себе не нова. Нашей целью является попытка заглянуть за «кулисы вдохновения», понять и, в некоторой степени, обобщить процессы литературного творчества. Показать, начинающим литераторам откуда и благодаря чему рождаются заветные строки, как рождается произведение, что влияет на творчество, как приходит вдохновение.

Сегодня мы в гостях у немецкой русскоязычной писательницы, автора 30 книг художественной прозы Татьяны Владимировны Окоменюк, у которой на днях в московском издательстве "Флобериум" вышли сразу две книги: роман "Заочница" и сборник рассказов "Преступление без наказания".

– Скажите, Татьяна, в каком возрасте Вы начали творить? Считаете ли себя профессиональным писателем?

– Писать я начала в 19 лет. Профессиональным писателем себя не считаю. Скорее, любителем. Профессионал – это тот, чья семья живет на деньги, заработанные писательским трудом. Меня же кормит журналистика. Не зря Сомерсет Моэм советовал своим молодым коллегам: «Никогда не бросайте свою работу, лучшего наблюдательного пункта за жизнью вы никогда не найдете».

– Сколько времени проводите за письменным столом? Пишете от руки или работаете с компьютером?

– Работаю с компьютером около 7 часов в сутки. В отличие от Жорж Санд, по настроению и вдохновению. Она же работала каждый день до 23-х часов. Если что-то ей мешало сесть за работу строго вовремя, у нее случались истерики. Несколько раз бывало, что за полчаса до 23-х она завершала свой роман. Тогда писательница брала чистый лист бумаги и начинала писать следующий, так как у нее еще не улеглось возбуждение, вызванное необходимостью думать и работать.

– Как относитесь к писательскому блокноту, записной книжке, дневнику? Считаете ли эти вещи нужными, или достаточно того, что Вам приходит в голову в самом процессе написания произведения?

– Считаю эти вещи нужными, но не достаточными, хоть они и стимулируют фантазию и полет мысли, являясь ее опорными точками.

– Что Вам дает первый импульс к работе (услышанный рассказ, заказ, образ и т.д.)?

– Услышанный рассказ, увиденный образ, воспоминание, иногда сон. Но главное для писателя – высоко развитая наблюдательность, склонность к постоянному изучению жизни и глубокое знание предмета, о котором он пишет.

– Работая над своими романами, Золя заводил «личное дело» на каждого героя, вырабатывал точнейший план всей вещи. Как поступаете Вы? Есть ли у Вас план книги в целом, планы глав, эпизодов? Или вещь создается в процессе творчества, то есть герои, становясь «живыми», поступают сообразно своим характерам и убеждениям?

– План есть всегда, но довольно общий. В процессе создания романа мои герои начинают действовать самостоятельно, и мне приходится следовать за логикой уже сложившегося повествования. А вообще, подробный план очень желателен. Как сказал кто-то из моих именитых коллег, написание книги – это прохождение туннеля. Те, у кого есть план, движутся вперед уверенно и безостановочно, потому что, едва только входя в туннель, они видят весь свой путь и свет впереди. В дороге для них почти нет неожиданностей. Авторы же, которые работают без плана, блуждают в темноте с тусклым фонариком. Где-то далеко-далеко брезжит свет, но до него еще предстоит добраться, не споткнуться о камни, не потерять надежду выбраться целым и невредимым.

– Что для Вас труднее: начало, конец или середина работы?

– Труднее всего начало. Когда же сюжет становится на лыжню, процесс идет почти автоматически. Остается задуматься над эффектной непредсказуемой концовкой.

– На каких восприятиях чаще всего строятся образы (зрительных, слуховых, осязательных)?

– Скорее, на зрительных, но больше на опыте, ассоциациях, памяти. В связи с этим вспоминаются строки великого Паустовского: «Каждая минута, каждое брошенное невзначай слово, каждая глубокая или шутливая мысль, каждое незаметное движение человеческого сердца, так же как звезды в ночной луже, – все это крупинки золотой пыли. Мы, литераторы, извлекаем их десятилетиями, собираем незаметно для самих себя, превращаем в сплав и потом выковываем из этого сплава свою "золотую розу" – повесть, роман или поэму».

– Ставите ли Вы себе какие-нибудь музыкальные, ритмические требования?

– Это вопрос, скорее, к поэтам, чем к романистам.

– Проверяете ли работу чтением вслух (себе или другим)?

– Проверяю, причем, неоднократно.

– Оказывают ли на Вас какое-нибудь влияние рецензии?

– Ни малейшего.

– Как Вы относитесь к помощи одного писателя другому? Считаете ли возможным «совать нос», по выражению Горького, в рукопись коллеги? Помогаете ли начинающим авторам?

– «Сую нос» и помогаю коллегам исключительно по их настоятельной просьбе.

– Какие ощущения связаны у Вас с окончанием работы?

– Полная эйфория. Затем – неделя отдыха и поиск нового сюжета.

– Используете ли Вы в своей работе стимуляторы (чай, кофе, прогулка на природе, чтение, музыка)?

– Нет. Обхожусь без них.

– Следует ли считать необходимым соответствие между тем, что писатель проповедует в своем творчестве, и его личным поведением?

– Не обязательно. Как говаривала Дина Рубина, писатель и то, что он пишет, – разные вещи. Даже когда он пишет от первого лица, это вовсе не означает, что герой идентичен автору. Главное – талант, умение извлечь из душ читателей слезы, сострадание, омерзение, восхищение поведением своих героев.

                                                                                    Наш корр.